Избранные произведения. Том 6 - Страница 140

140

— Он один, — без выражения сказал Юнусов. — Как установили мои психологи, судя по всем его связям и привычкам, эта фигура не нуждается в соратниках и друзьях. Но в отличие от вас, коллеги, я не склонен преувеличивать степень опасности одного человека, даже если он экзосенс семи пядей во лбу. Аристарх, ты умеешь успокаивать людей, успокой и меня: как долго будут продолжаться К-явления? Я имею в виду гостей.

Железовский не пошевелился, полузакрыв глаза, феноменальная глыба с канатами вместо нервов, силой робота и душой безнадежно больного человека, болезнь которого называлась «Забава Боянова».

— Не знаю, — сказал он наконец. — Есть мнение, что Конструктор исследует нас, пытается решить какую–то проблему, а какую именно — тайна за семью печатями.

Юнусов слабо улыбнулся одними губами, сухими и бледными, собрав морщинки у глаз.

— Успокоил. Тебе хорошо, сидишь здесь, в центре, как… пуп ГО, и не видишь, что творится на грешной Земле, населенной обычными людьми, не суперменами, со множеством добродетелей и пороков. Самое гнусное, что большинство реагирует на К-гостей негативно: страх, ненависть, желание убить, уничтожить неведомого посланца, нервные срывы, психические расстройства, паника… Если гости будут являться и дальше, вся Система превратится в сумасшедший дом.

Трое смотрели друг на друга, понимая все без слов.

— Когда Конструктор подойдет к поясу астероидов, некого будет защищать, — добавил Юнусов.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил Железовский, сдерживая громыхающий голос.

— Не знаю, — медленно, растягивая слова, ответил Юнусов. — Взаимодействие масс в Системе нарушено так, что вряд ли возможно вернуть все в исходное состояние, а перераспределение орбит планет неизбежно ведет к дисбалансу орбиты Земли, твои эфаналитики знают это не хуже моих. Что будет дальше?

— Конструктор подходит к Юпитеру, — проворчал Баренц. — Чего вы хотите?

Юнусов, прищурясь, посмотрел на Конструктора, словно прицелился.

— Забава права, его надо было уничтожить еще в первое пришествие, как советовали серые призраки, но урок съеденного наполовину Марса не пошел нам впрок.

— Чего вы хотите? — в третий раз спросил Железовский.

— Немедленно введения экстрамобилизации. — Юнусов встал. — Спасем хотя бы часть человечества. Иначе потеряем все. Я знаю, кое у кого в Совете все еще теплится надежда, что мы остановим Конструктора или уничтожим, но я в это не верю. Пошли, Ярополк.

Баренц молча встал, похлопав Железовского по колену.

— Завтра очередное заседание Совета.

Вышел вслед за комиссаром–один. Железовский выключил свет и остался сидеть в темноте, неподвижный, как изваяние. Поднес ладонь к лицу: пальцы испускали розовое свечение, будто рука была сделана из раскаленного стекла. Щелкнув пальцами — и с них слетел рой шипящих искр.

— Хиути¹, — глубокомысленно произнес вслух Железовский. — Не рано ли, коллеги, включать режим «спасайся и беги»?

[¹Хиути — высекание огня (японск.).]

— Срочное сообщение, — раздался в клипсах рации пси–голос координатора. — Обнаружено скопление серых призраков — около десяти тысяч особей.

Через три минуты Аристарх ворвался в зал контроля, где несли дежурство Шадрин, член Совета безопасности Таукан и кобра–один погранслужбы Демин.

В центре оперативного поля виома на фоне слабых россыпей далеких звезд и туманностей выделялось мерцающее, переливчатое, плавно меняющее очертания облако серых призраков, похожее издали на пушистую головку одуванчиков. «Призраки» постоянно маневрировали, и фигура облака менялась, то превращаясь в идеальный куб, то в шар (одуванчик, да и только!), то в эллипсоид, то в головоломную конструкцию сложнейшей формы.

— Что они делают?!

— «Роют яму», — отозвался Савич, находившийся ближе всех к образованию призраков. — Вакуум в этом районе «скатывается» в потенциальную «пропасть», в которой топология пространства прыгает от геометрии «струны» до двадцатишестимерности. Я о таком мечтать не мог, не то что своими глазами наблюдать!

— Зачем это им?

— На вопросы они не отвечают, но, по всей видимости, готовится какой–то сюрприз. Не нам, конечно, Конструктору. Он подойдет сюда примерно через полчаса, мы его уже видим визуально.

Железовский нырнул в кресло, освобожденное ему догадливым Шадриным, и окунулся в эфирный прибой переговоров всей сложной системы координации космических служб Солнечной системы. Вы слушав доклады погранпостов, скомандовал:

— Всем императив «назад»!

— Можно, я направлю в зону любопытства зонды? — спросил Савич. — Любая информация оттуда бесценна!

— Работайте, — ответил Железовский.

В течение четверти часа ничего существенного не происходило: «серые призраки» перестраивались, земной флот уходит от сферы их маневров на безопасное расстояние. Затем призраки создали нечто вроде зонта с ручкой, направленной навстречу Конструктору, и перестали перемещаться, одевшись в ореол зеленоватого свечения. А когда до столкновения колоссальной «авоськи с картофелем» Конструктора с «зонтом» остались считанные мгновения — Конструктор шел со скоростью двухсот десяти километров в секунду — от «зонта» ему навстречу вытянулась вдруг тысячекилометровая «роза» ярчайшего зеленого огня: лепестки «розы» раскрывались один за другим, словно она росла, как живая, и слои пламени не смешивались друг с другом, создавая удивительную пространственную структуру земного цветка.

140