Избранные произведения. Том 6 - Страница 49

— Дальше.

— Григорий Григ — пилот–маг, мастер по регби…

— Мэтьюз Купер — инженер–универсал, шахматист, гроссмейстер, мастер по компьютерным играм…

— Нгуо Ранги — археонавт, чемпион мира по динго–боксу¹, мастер по мваи–мваи — африканской разновидности у-шу…

[¹Боксер ведет бой не только с одним противником, но и о его двойником–динго(от — динамическая голография), причем должен определить, кто есть кто, и не начать бой с призраком.]

Дослушав, Ратибор убрал изображение, посидел, размышляя над полученной информацией. Пробормотал про себя: реакция» типа «феномен»… М-да, ребята крепкие, умелые, сильные, ничего не скажешь. А что мы можем противопоставить им лично? Ракетку для тенниса? Не мало?.. Конечно, в отделе хватает умелых спортсменов самого разного профиля, но и самому не мешало бы научиться драться.

Ратибор сгущал краски, он тоже был обучен кое–каким приемам рукопашного боя и вдобавок ко всему прошел в свое время первую ступень оптимайзинга–оптимизацию самозащиты в соответствии с физическими данными и моторикой, но при встрече с К-мигрантом этого было явно недостаточно. Черт, где найти время на тренинг? А заодно и тренера–нестандартника?

— Срочно отыщи Салахетдинова, — дал задание киб–секретарю Ратибор.

Баймурат Салахетдинов был когда–то тренером группы безопасников, в которую входил и Берестов, и забыть его не мог. Пока Ратибор звонил в СЭКОН, а потом экономистам технического» центра, секретарь отыскал тренера дома.

Салахетдинов за прошедшие годы не изменился; все тот же серебристый ежик волос, смуглое лицо, морщины у губ, прищуренные глаза.

— Рад тебя видеть, — сказал он, наметив улыбку — никто никогда не видел его смеющимся. — Слышал, ты сейчас важная персона.

— Учитель, — сказал Ратибор, — мне нужно быстро пройти экстремальный вариант оптимайзинга тайбо.

— Быстро? — Салахетдинов задумался. — Быстро — это месяц машинного обучения и два месяца спарринга. Приходи.

— Все, что я могу дать, — Ратибор невольно усмехнулся, — это сегодняшнюю ночь на машину, в режиме «один–на–один», и завтрашнюю на спарринг.

Лицо тренера не изменилось, только глаза сощурились еще больше.

— Это невозможно.

— Так надо, Баймурат.

— Это невозможно, — повторил Салахетдинов, покачав головой. — Есть законы оптимальных нагрузок, которые ни тебе, ни мне не перешагнуть.

— Закон — мое желание! Кулак — моя полиция! — пробормотал Ратибор.

Тренер снова наметил улыбку.

— Ты не герой поэмы Некрасова. А если считаешь, что оперу «Шторма» все дозволено, то прощай.

— Не все, — глухо сказал Ратибор, — но мне очень надо научиться драться, учитель. Боюсь, умение драться понадобится мне в самое ближайшее время, а я не подготовлен.

Салахетдинов задумался, почти закрыв глаза, потом медленно, не скрывая сожаления, покачал головой.

— Нет, Ратибор. Ни один человек не в состоянии выдержать давления всей программы тренировок за одни сутки, да что там сутки — даже за неделю! Не уговаривай, не авантюрист я, и любые твои доводы не смогут меня убедить.

— Жаль.

— Приходи, начнем максимальный нагрузочный вариант, обещаю подготовить тебя в два раза быстрее, хотя это и сопряжено с риском для здоровья.

— Значит, нет. Жаль… — повторил Ратибор. — У меня практически нет времени, Баймурат, и даже для того, чтобы поговорить с вами, я отключил все каналы связи, кроме «трека». Извините, вы, наверное, правы.

— Подожди… — Салахетдинов не договорил, изображение съежилось и ушло в глазок виома на столе. Ратибор посидел неподвижно, разглядывая гладкую панель стола, внутри которой пульсировали алые, желтые и зеленые огни, ползли строки бланк–сообщений вспыхивали и гасли секундные марки времени, раздавались на пределе слуха задавленные регулятором зуммеры двух десятков вызовов, и включил сопровождение. Голос Умника отрезвил его и прогнал меланхолию.

— Оперу–прима: морг «серых людей» на территории «Чернавы» в Такла—Макан пуст.

— Что? — Ратибор не сразу сообразил, о чем идет речь. — Что ты сказал? Как — пуст?!

Умник терпеливо повторил сообщение, поступившее от оперативной группы, и добавил:

— Персонал парка находится в абсолютном неведении относительно судьбы «серых». Следов их похищения или бегства не обнаружено.

— Этого только не хватало, — пробормотал Ратибор, вспоминая слова Железовского: «Они начали прессинг по всему полю». — Сообщи второму.

— Он уже в Такла—Макан.

«Ну и ну!» — подумал Ратибор. Уж если сам Аристарх пошел с розыскниками, значит, игры с «серыми людьми» затеваются серьезные. Кому понадобились эти законсервированные псевдолюди? К-диверсантам? Зачем? Что они с ними будут делать? Начнут «войну», диверсионные вылазки? Глупо! Горстка «серых» даже под началом «сверхлюдей» ничего серьезного против мощной системы защиты сделать не сможет. И однако же зачем–то они понадобились таинственным похитителям, сумевшим вскрыть хранилище «серых», не потревожив сторожевые автоматы.

— Сообщение от командира вахты Демина, — продолжал Умник. — В зоне строительства Т-конуса появились чужанские корабли. Два из них рыщут возле граничных указателей, еще три что–то начинают строить прямо напротив створа будущего конуса. На сигналы, как обычно, ноль внимания.

Ратибор несколько мгновений оценивал сообщение.

— Иду в зону. Вызвать туда же эфаналитика Анастасию Демидову, ксенологов ИВКа, физиков–топологов и математиков–проблемщиков, специалистов по разного рода парадоксам.