Избранные произведения. Том 6 - Страница 75

К оглавлению

— Машина готова, — отозвался командир спейсера коротко.

— Идемте. — Железовский встал. — Забава, возьмите Настю, она пойдет с нами.

— Если захочет, — произнес, входя в зал, Габриэль Грехов.

— Разумеется, — пробурчал комиссар, оглянулся на Баренца. — Ты, кажется, хотел что–то у него выяснить? Вот и спрашивай.

— Позже, — сказал председатель Совета безопасности недовольно.

— Я с вами, комиссар, если не возражаете, — сказал Грехов как ни в чем не бывало. — Или есть причины для отказа?

— Нет, — ответил Железовский. — Что ж, если никто не желает, спрошу я. Габриэль, честно говоря, нас интересует…

— Знаю, — кивнул Грехов, с неопределенным сожалением разглядывая обращенные к нему лица. — Что касается роидов, то они не потомки, не внуки и не правнуки Конструктора, как думают некоторые оригиналы, а вы могли бы догадаться и сами, вспомнив Тартар. Неужели вам трудно было это сделать?

— Что? — замерла у выхода Боянова. — Тартар? Ты хочешь сказать, что чужане — выходцы с Тартара?!

— Не выходцы, они, как и тартариане, — пришельцы в нашей Вселенной, сумевшие пробиться к нам из какой–то другой. Но если Тартар до сих пор не смог до конца разбить скорлупу капсулирующего взаимодействия, то Чужая частично сделать это сумела.

— Господи, так просто! — прошептала Боянова. — А мы бьемся разгадать причины, почему чужане к нам равнодушны… Да они же нас просто не слышат! Как и тартариане… хотя и пытаются иногда разговаривать.

Ей никто не возразил, интрасенсы — Баренец и Железовский — поняли все и проанализировали информацию мгновенно, остальные все еще осмысливали сказанное.

— Черт возьми! — нарушил молчание Демин; он тоже умел думать быстро. — То–то мне всегда казалось, что роиды кого–то напоминают, и внешне, и поведением, — аборигенов Тартара! Один и тот же негатив по отношению к нам.

— Вы правы, молодой человек. — Грехов растянул в улыбке губы. — Что еще интересует уважаемых лидеров? Предлагаю поторопиться. Конструктор вот–вот появится на свет. И пусть вас не пугает мое знание, я не К-мигрант, хотя мог бы, как и они, считать Конструктора своим «крестным отцом». Идемте.

— Один вопрос, последний, — тихо проговорила Боянова. — Если вы знали все… зачем послали Берестова на заведомую гибель? Что с ним будет?

Лицо Грехова потемнело. Несколько мгновений он смотрел на председателя СЭКОНа тяжело, с немым вызовом и глухой тоской, покачал головой.

— Я понял вас, Забава, но вы ошибаетесь, Настя здесь ни при чем. Он… решил идти сам, хотя я предупреждал его… и предлагал свою кандидатуру. Но не торопитесь хоронить Берестова, этого парня не зря назвали Ратибором, тут вы правы, он способен многое изменить. Пожалуй, я… — Грехов задумался. — Да, я не против того, чтобы он вернулся.

— Не против? — своим неприятным голосом произнес Кий—Коронат, молчавший до сих пор. — А что, вы могли быть против? Могли желать его гибели? Так вас понимать? Хорош помощничек, нечего сказать!

Грехов, не сказав больше ни слова, вышел.

— Все–таки ты не меняешься, корочун, — проворчал Железовский. — Пошли, Забава, Ярополк.

— Я все могу понять, — сказала Боянова, когда они уже подходили к отсеку метро, — одного не понимаю, почему проконсул не отговорил нас от строительства Т-конуса, зная, что он не понадобится?

— А кто бы ему поверил? — тяжело спросил Баренец. — Да и нам тоже, стань мы на его сторону? Ты бы первая бросила в него камень.

— Вот это уж точно, — кивнул Железовский.

Они ждали.

Аналитиками погранслужбы и отдела безопасности с вероятностью, близкой к единице, были высчитаны координаты точки «выпадения» Конструктора из канала БВ, но все понимали, что расчеты эти могут не оправдаться. Поэтому вдоль всей будущей трассы БВ- его «пуля» мчалась где–то в трех–четырех светонеделях отсюда — были расставлены зонды с видеоаппаратурой, что позволяло надеяться поймать момент «второго пришествия» самого странного и могучего из всех встреченных человеком существ.

Двое суток провел спейсер «Борисфен» у вычисленного района, — именно столько требовалось БВ на преодоление оставшегося расстояния до встречи с чужанским «пакетом послов», — непрерывно щупая пространство вокруг, ведя переговоры с Землей и другими земными аппаратами, готовясь к церемонии встречи. К исходу вторых суток напряжение, в котором жили земляне, достигло предела. В жизнь человечества снова вторгалось Неведомое, Непознанное и, может быть, Непостижимое, и редко у кого из людей не учащалось дыкание и не ускорялось сердцебиение при мысли об этом.

Последние несколько часов до определенного расчетами момента времени пассажиры «Борисфена» провели в десантном зале спейсера, тесно сдвинув кресла, превращавшиеся при необходимости в защитные коконы с автономным жизнеобеспечением. Железовский сидел между Бояновой и Варенцом, а левее и чуть впереди сидели Грехов и Анастасия Демидова. Все предположения были уже обговорены, новости обсуждены, и тишину в зале лишь изредка нарушали тихие реплики пограничников да односложные вопросы–ответы команды спейсера.

Обзорные виомы зала были включены, отчего казалось, что площадка с группой кресел висит прямо в космосе, окруженная черной бездной с роями великолепных немигающих звезд. Алая окружность с тонким белым крестом визирных меток показывала район, откуда должен был вынырнуть Конструктор… или его «тень», в случае, если он так и не сможет пробить барьер, отделяющий Вселенную от другой вселенной. Железовский представлял эту картину, как воздушный шар, в резиновую стенку которого вонзилась игла, но не проколола стенку, а растянула ее на всю длину проникновения. Что же произойдет, когда «резина» не выдержит? «Игла» окажется внутри шара, и только? Или одновременно лопнет и шар?..